Такий він весь тонкий, голубокровий, інтелектуальній, лінивий і йобнутий (с)
Аромат духов парит в комнате, череп утопает в черном бархате на комоде, рядом разместились массивные украшения и изящные летние шляпки, тысячи маленьких лучиков исходят от лампы, отражаясь от зеркал — маленьких стекляшек в резных, расписанных рамках, тонкое кружево ласкает нежную кожу бедра девочки, выгнувшей спину и запрокинувшей голову наверх, «как Марлен Дитрих», в полупрозрачном черном пеньюаре и с широко расставленными ножками в изящных маленьких туфельках на высоких каблуках… Мать фотографирует свою одиннадцатилетнюю дочь. Щелк..
«О нет, не улыбайся. Улыбки — это так глупо. Только для свадеб»
В этой комнате пахнет сухими цветами и женскими духами. В этой комнате пахнет старыми портьерами и пылью, намертво впитавшейся в обивку софы. Осколки света впиваются в рыхлый бархат, путаются в светлых кудрях. Жемчужные нити скользят по гладкому, хрупкому, бледному телу. Детские пальцы обвивают белоснежный череп. Пеньюар задирается, оголяя бедро. Щелчок. «Раздвинь ноги. Еще больше». Щелчок. «Это красиво». Ребенок старательно раздвигает тонкие ноги в ярко-красных чулках. «Убери руку оттуда. Не думала, что ты с комплексами». Ребенок принимает нужную позу. Ждет щелчка затвора, как доказательства, что все сделано правильно. Ребенок следит за мимикой матери, стоящей по ту сторону объектива. Старается считать эмоциональный посыл. В этой комнате пахнет опиумом и пороком. В этой комнате пахнет нереализованными амбициями и искусством. В этой комнате пахнет смертью. Здесь два мертвых человека. Но на самом деле никто не умирал.
«Смерть — это праздник»
Вечность холодна и расчетлива, ей нет дела до кровных связей, материнской любви, в ее системе не действуют традиционные законы и нормы морали. И если для того, чтобы не оказаться в полном забвении, нужно будет толкнуть своего ребенка за черту — так ли это важно? Если матери будет нужно самолично раздвигать ноги своей дочери для удачного кадра, чтобы однажды обрести бессмертие — так ли это важно? Если нужно будет сломать собственное чадо, переломить хрупкую и, в силу возраста, еще полую душу — так ли это важно?
«Смерть — это шлюха»
Не бывает черного и белого, хорошего и плохого. Не бывает добра и зла. Нет ничего, что предстает в единственной форме и не имеет вариаций под преломлением точки зрения. Ответы в глазах смотрящего. Являются ли фото полуобнаженной девочки искусством или порнографией, эстетикой или грязью. Действительно ли это художественный образ или продукт больной психики ее матери, основанный на материализме и расчете. Однозначного ответа так и не нашли, хоть прошла уже почти половина века с первой публикации. Ясно одно, происходя от старославянского «искоусъ», термин искусство впитал в себя его трактовку, как «истязание или пытка». И в конкретном случае, можно прочувствовать это каждой клеткой. Но если истязание рождает красоту, разве оно того не стоило?..
В материале использованны цитаты из фильма и отзывы Alexandrinnne, SinInGrin & oldys с Кинопоиск.ру.
«О нет, не улыбайся. Улыбки — это так глупо. Только для свадеб»
В этой комнате пахнет сухими цветами и женскими духами. В этой комнате пахнет старыми портьерами и пылью, намертво впитавшейся в обивку софы. Осколки света впиваются в рыхлый бархат, путаются в светлых кудрях. Жемчужные нити скользят по гладкому, хрупкому, бледному телу. Детские пальцы обвивают белоснежный череп. Пеньюар задирается, оголяя бедро. Щелчок. «Раздвинь ноги. Еще больше». Щелчок. «Это красиво». Ребенок старательно раздвигает тонкие ноги в ярко-красных чулках. «Убери руку оттуда. Не думала, что ты с комплексами». Ребенок принимает нужную позу. Ждет щелчка затвора, как доказательства, что все сделано правильно. Ребенок следит за мимикой матери, стоящей по ту сторону объектива. Старается считать эмоциональный посыл. В этой комнате пахнет опиумом и пороком. В этой комнате пахнет нереализованными амбициями и искусством. В этой комнате пахнет смертью. Здесь два мертвых человека. Но на самом деле никто не умирал.
«Смерть — это праздник»
Вечность холодна и расчетлива, ей нет дела до кровных связей, материнской любви, в ее системе не действуют традиционные законы и нормы морали. И если для того, чтобы не оказаться в полном забвении, нужно будет толкнуть своего ребенка за черту — так ли это важно? Если матери будет нужно самолично раздвигать ноги своей дочери для удачного кадра, чтобы однажды обрести бессмертие — так ли это важно? Если нужно будет сломать собственное чадо, переломить хрупкую и, в силу возраста, еще полую душу — так ли это важно?
«Смерть — это шлюха»
Не бывает черного и белого, хорошего и плохого. Не бывает добра и зла. Нет ничего, что предстает в единственной форме и не имеет вариаций под преломлением точки зрения. Ответы в глазах смотрящего. Являются ли фото полуобнаженной девочки искусством или порнографией, эстетикой или грязью. Действительно ли это художественный образ или продукт больной психики ее матери, основанный на материализме и расчете. Однозначного ответа так и не нашли, хоть прошла уже почти половина века с первой публикации. Ясно одно, происходя от старославянского «искоусъ», термин искусство впитал в себя его трактовку, как «истязание или пытка». И в конкретном случае, можно прочувствовать это каждой клеткой. Но если истязание рождает красоту, разве оно того не стоило?..
В материале использованны цитаты из фильма и отзывы Alexandrinnne, SinInGrin & oldys с Кинопоиск.ру.